...а, что ещё хотела-то!
Один шикарный фик по ГП никак не обновится, на фоне этого я там в комментариях настрочила всякой фигни. Теперь вот решила сюда это перетащить на всякий случай - пригодится однажды. Или не пригодится.
Фанфик этот:
The Riddle of Death Master (гарриволд)
Кус первый1) Перечитываю я, значит, текст по н-ному раз и думаю: а ведь у Гриндевальда-то там в ставке бардак же, да? А почему там бардак? не потому ли, что некий Перевел вылез там, где не просили? Да и Дамблдор намекал на то, что слухи о том, что Гарри – мортус, могут привлечь излишнее внимание из-за бугра. А если уже привлекло? Что если, Гриндевальд уже начал тихую охоту за Перевелом? Не заявится ли дядя в Хог со старшей палочкой наперевес? А на детей ему что? Плевать.... а с непонятными фамилиями, типа как у Риддла – так и вообще... и заложники — вечная тема.
И вот приходит Кровавый Барон к Гарри и говорит: «Милорд, не велите гневаться, велите слово молвить! Злой дядя пришел вашу по душу, а поймал Тома Риддла тушу. Не изволите ли спасти?» И идет Гарри, как верный рыцарь спасать свою принцессу (Риддл — его Темный Лорд, Гарри сам с ним разобраться должен, нечего другим на его жизнь покушаться, а значит — руки прочь!).
Как Риддл попал в заложники? Ясное дело Лестранж накосячил (люблю я его, люблю, милый мальчик, когда спит зубами к стенке))), для которого идеи Гриндевальда — тема особая, а то, что один его кумир может другого попытаться шлёпнуть — об этом тонкая душа темного мага не подумала.
И вот, долго ли, коротко ли, идет Гарри спасать Тома... идет, разумеется, не один, а с василиском под мышкой (парселтанг в наличии у Гарри или нет? вроде не нашла ни отрицания, ни подтверждения наличия скила). Василиск, которого известили про опасность, грозящую наследнику, был, конечно, не против пару-тройку десятков зажравшихся магов слопать, потому что многовековая диета ещё никого до добра не доводила, да и наследник же... спасать надо.
И вот они, значит, приходят... и спасают. А дальше мой маразм рисует разные картины в зависимости от настроения)))) Но неизбежно Гриндевальд палит Гарри для Тома и Тома смотрит на однокурсника совсем уже осоловелым взглядом. А Гарри, обидевшись на палево, отбирает у злого дяди Старшую палочку и посылает его так далеко, как только выдумать может, по очень сложному поручению: исчезнуть нафиг!
Всё, тараканы на воле, маразм бегает, ловит их))) а я выдохнуть могу)))Кус второй 2) Ночь. Риддл, выбравшись из Запретной секции только после отбоя, возвращается в гостиную. Чем больше он думает про Певерелла, тем сильнее начинает болеть голова. Если раньше он думал о том, что люди подсаживались на общение с ним, как на наркотик, то теперь, похоже, он нашел свою собственную дозу. Это раздражало и интриговало одновременно.
Переступив порог спальни, Риддл отправился к своей постели... далее переоделся-умылся-почистил-зубы и так далее, что люди делают перед сном. Уже задергивая полог своей кровати, он услышал странный шум. Завывая, в спальню залетел Пивз, громко стуча половником по дну кастрюли, словно в набат.
— Пожар, горим, Ваше величество, уруруру, ой, как горим!!!
Подскакивает вся спальня: и Певерелл, и Блэк, и Малфой, и Реджи. Том не подскакивает, он просто наблюдает всё квадратными глазами и вцепившись в не задёрнутый полог своей кровати.
Певерелл судорожно пытается найти очки, находит, водружает на нос и не менее квадратными, чем у Тома, глазами смотрит на Пивза.
Наиболее жирный и частый мой таракан гласит, что Пивз принёс новости о том, что Гриндевальд готовится напасть на Хог, ибо птичка на хвосте ему принесла, что тут водится сам Певерелл со знаком даров смерти на руке и руной Зиг на лбу. Понятное дело, никаким Певереллам (вернее: особенно Певереллам, которых днём с огнём не найдёшь в современности) Гриндевальд никаких знаков на тушках не оставлял. А что это значит? Это значит пару интересных мыслей, которые Тёмный лорд просто обязан проверить сейчас и прямо сейчас.
Не менее жирный таракан в это время сидит рядом с Томом и довольно чешет брюшко: в моей голове уже, наверно, не менее тысячи возможных реакций для Тома, когда он услышит занятный титул «Ваше величество».
А далее мои тараканы рисуют картину маслом, где Пивз выполняет обязанности дворецкого, помогает Гарри одеться и привести себя в порядок, а так же вызывается сопровождать его по Хогу, как верный защитник, чтобы с Повелителем ничего не случилось.
Блэк с Малфоем порываются, было, остановить Певерелла или последовать за ним, но спотыкаются об Реджи, который указывает на Тома, пребывающего в состоянии глубокого шока: он-то думал, что он тут самый главный — наследник Слизерина, как ни как. А тут, на тебе: живое «Его Величество» в одной спальне с ним расположилось... Что этого за величество такое и с чем его едят?
***
вообще, к чему всё это. Там, выше, где-то писали, что Риддл вышел слишком... (холодным, жестоким, не помню). На вкус и цвет, конечно, но с моей точки зрения Риддл тут идеальный: тот самый каноничный Риддл, который ещё подростком создал свой первый крестраж (хотя, казалось бы, зачем он подростку). И я очень мало беспокоюсь за Гарри, если честно... да, он будет ломаться, да, его мировоззрение изменится против его воли... но вот выломать-изломать-переломать Тома, такого Тома, какой он есть в книге, это самое интересное. Поэтому я жду-жду-жду, когда же Том узнает про то и то, а ещё об этом и об этом (единственное, не жду и не хочу, чтобы он узнал о будущем). И как он отреагирует? Какие шестерёнки придут в его голове в действие? К каким выводам он придёт, и какими дорогами? Мне кажется, что не последнюю роль, а то и первую, для Тома сыграет его родство (пусть и дальнее-дальнее-дальнее) с Гарри. У Тома нет семьи, а Гарри будет единственным его родственником, который будет доказывать самому Тому и окружающим величие его семьи... потому что, когда он узнает про Гонтов, они его не порадуют. Возможно, отчасти поэтому (и отчасти потому, что он — бастард по факту, вроде; и отчасти потому, что кому нужны Гонты, когда есть фамилия Слизерин?) он никогда и не претендовал на фамилию Гонтов. Гонты были слабыми психами, Том хотел быть сильным лидером. А у Гарри, который нынче Певерелл, есть шанс уместиться в жёсткие риддловские рамки его представления о сильной семье, из которой он происходит.
...пошла курить главы дальше.Кус третий3) …Риддл и компания уже ушли в Хогсмид, и Гарри пора было воплощать в жизнь свой план. Пивз принёс новости, что слизеринцы собирались обсудить что-то интересное на этих выходных в «Трёх мётлах», и теперь предстояло тряхнуть стариной и вспомнить свой третий курс, когда он посещал деревню под мантией. Выбравшись из замка невидимкой, он легко достиг деревни и уже собирался пробраться в паб, когда услышал тревожные крики: с другой стороны деревни в сторону замка бежали взволнованные студенты, явно напуганные кем-то или чем-то. Дверь «Трёх мётел» распахнулась, едва не сбив Гарри с ног. Наружу высыпали посетители, обеспокоенно оглядываясь вокруг. В их числе были и Риддл с друзьями.
— Что происходит. Это нападение? — спросил обеспокоенно Малфой.
— Быть не может, — тут же ответил Блэк. — Это же Хогсмид. Кто может нападать на Хогсмид?
— Например, Гриндевальд, — тихо пояснил Риддл, внимательно вглядываясь вдаль. — Нужно уходить, но если случится паника, то шансов благополучно добраться до Хогвартса будет мало. Кроме того, я староста и не могу просто убежать.
— Что ты предлагаешь? — Малфой обеспокоенно оглянулся на Риддла.
Высказать свою идею Риддлу не дала фигура, закутанная в чёрную мантию, появившаяся на крыше соседнего дома. Певереллу тут же вспомнились Пожиратели смерти: для полноты образа не хватало только белой маски, закрывающей лицо. Вместо неё человек был отмечен двумя молниями, и он тут же узнал то, о чём говорили все, с оглядкой на него самого: руну Зиг.
Человек, похожий на Пожирателя, безо всякого предупреждения ударил в группу студентов проклятьем, и Певерелл едва успел выставить щит, чудом не сбросив с себя мантию-невидимку. Проклятье, рассыпавшись искрами об щит, привлекло всеобщее внимание.
— Мерлин и Моргана, — сдавленно прошептал кто-то.
— Поздно, нам придётся защищаться уже здесь. — Скосив глаза, Певерелл видел, что Риддл и сам не рад своим словам, но он не мог с ним не согласиться: Риддл был полностью прав, и Гарри импонировало то, что (пусть и как староста) Риддл не собирался бежать из деревни, поджав хвост.
Певерелл ещё ни разу не дрался из-под мантии, но снять её сейчас означало обнародовать её существование, а рассказывать о чём-то подобном окружающим он пока не собирался. Риддл с друзьями уже достали свои палочки и наставили их на неизвестно человека на крыше. Оставив им лобовую атаку, Гарри глубоко вздохнул и двинулся в обход, стараясь ни с кем не столкнуться. Если эти люди похожи на Пожирателей не только своим внешним видом, то не будет ничего зазорного, если он пару раз ударит им в спину. А потом, в каком-нибудь закутке, он спрячет мантию под одежду и открыто вступит в бой.
…тут драка, сами представьте))…
— Империо, — прокричала женщина, и заклинание, как молния, ударило Певерела в спину. Том жадно следил за событиями, не отрывая взгляда и не моргая. Ему было интересно: что будет с Певереллом теперь? Он помнил, как тот отразил нападение Реджинальда и уничтожил огромного дементора, но непростительные были гораздо интереснее. До сих пор Том и сам не пробовал их испытывать: министерство тщательно отслеживало использование таких проклятий, и он не собирался так глупо подставляться. Теперь же он мог видеть заклятие подчинения в действии.
Певерелл по инерции легко отклонился в сторону, словно Империус толкнул его, выровнялся и поднял голову, чуть опуская палочку.
— Töte. Töte die Freunde, — прокричала женщина, и Малфой, который знал немецкий, вздрогнул.
— Она приказала ему убить своих друзей, — тихо перевёл он. Риддл кивнул, не отвлекаясь от Певерелла. Том был уверен, что не входит в число друзей Певерелла, но если тот развернётся в его сторону, то он сможет отразить атаку. А пока он наблюдал.
Певерелл легко встряхнул головой, словно отгонял муху, и медленно повернулся к женщине.
— Töte, — повторила она, но вопреки её ожиданиям Певерелл навёл палочку на неё же, выпуская заклинание.
…ещё пропущенная сцена…
Как и многие другие, кому пришлось участвовать в сражении, он попал в больничное крыло и волей случая оказался на соседних с Певереллом койках. Том терпеть не мог оставаться здесь надолго, потому что это всегда было только пустой тратой его времени, но с Певереллом под боком это времяпрепровождение обещало быть более полезным.
— Как ты преодолел Империус? – не отрывая взгляда от соседа, задал Том интересующий его вопрос — единственный из всех, какой он мог задать открыто, не привлекая лишнего внимания. Он много читал про это проклятье и знал, что нужно обладать крайне сильной волей, чтобы не подчиниться. После того, что он видел в Хогсмите, он не мог не задаваться вопросом: сумел бы не подчиниться он сам? Гордость и знания самого себя подсказывали, что да, но червячок любопытства требовал проверки.
Певерелл тяжело вздохнул и пробормотал что-то вроде: «И тут спасения нет».
— Я не собираюсь подчиняться глупым приказам, Риддл, — громко ответил Певерелл. — Ничьим, — и он твёрдо посмотрел Тому в глаза. — Да и если так подумать, — криво усмухнулся он. — На каком языке она говорила? Я же ни слова не понял, чему там я должен был подчиняться.
Том сжал зубы в бессилие. Певерелл явно опять уходил от ответа, и это не могло не раздражать: язык не имел значения, а только воля приказывавшего. С другой стороны он был согласен с ним как минимум в одном: Том тоже не собирался подчиняться глупым приказом кого бы то ни было. После Хогсмида, когда магия Певерелла рекой лилась где-то рядом, а заклинания сыпались словно ниоткуда, у Тома было очень много вопросов к этому беженцу, на которые он желал получить ответы как можно скорее. Но вместе с этим он не мог откреститься от странного чувства родства в глубине души: что-то было такое в Певерелле, что привлекало Тома сильнее с каждым днём и заставляло хотеть видеть беженца склонившимся в своих рядах. Сделав над собой усилие, Том подавил это чувство, отворачиваясь от Певерелла, с которым они сверлили друг друга взглядами: не сегодня, очень скоро, но всё ещё не сегодня. Нужно ждать.Кус четвёртый (Том/Реджинальд)4) Реджинальду показалась, что это была целая вечность — вечность полная страха, что даже после такой боли Том его не простит. Бледное лицо то и дело всплывало перед глазами, выныривая из белого марева. Реджинальд пытался сосредоточиться на нём хотя бы на секунду, чтобы понять, будет ли он прощён, но тщетно. Боль, причиняемая проклятьем, была слишком сильной, чтобы сопротивляться. Слишком сильной, чтобы даже просто понять, когда всё закончилось.
— Надеюсь, ты всё понял, Реджинальд? — спросил Том, возвращая его к реальности. Холодный голос ножом прорезал звенящую тишину. Всё тело Реджинальда скрутило судорогой и сотрясало крупной дрожью. Скосив глаза, он с жадностью посмотрел Тома, надеясь увидеть, что прощён.
Том стоял, опустив палочку, и разглядывал распростёртого перед собой Реджинальда с научным интересом.
Разжав зубы, Реджинальд хрипло прошептал:
— Том...
— Ты долгие годы был моим самым верным другом, — оборвал его Том. — Но я не потерплю от тебя неповиновения.
Собравшись с силами, Реджинальд попытался встать. Неловко покачнувшись, он вскинул руку в поисках опоры и зацепился за мантию Тома, чтобы сохранить равновесие. С ужасом думая о том, как жалко выглядит сейчас, Реджинальд стоял перед Томом на коленях, боясь поднять голову. Том продолжал молча следить за ним, не предпринимая никаких попыток помочь.
— Том, пожалуйста… — Реджинальд прошептал это почти на грани слышимости. Разумеется, Том услышал.
— Ты понял меня? — прохладная рука мягко опустилась на голову, зарываясь пальцами в волосы.
— Да, Том, — от чувства облегчения горло Реджинальда перехватил спазм, и ответ прозвучал ещё более жалко, чем поза, в которой он стоял. Рука соскользнула с затылка и поймала за подбородок, заставляя Реджинальда поднять голову. Том внимательно рассматривал одного из своих Рыцарей, анализирую причинённый проклятием вред. Будь на месте Реджинальда кто-то другой, Том бы не поручился за его психологическое здоровье после такого испытания. Но Реджинальд его выдержал. Том улыбнулся: сейчас он достиг сразу двух целей. Во-первых, Реджинальд был наказан подобающим образом. Во-вторых, он послужил отличным подопытным, для испытания проклятия. Возбуждение, ощущение кипящей в венах крови, которое испытал Том, применяя такую магию, было неповторимым. Скользнув кончиками пальцев по скуле Реджинальда, он аккуратно очертил лицо, обращенное к нему с надеждой.
— Не разочаровывай меня больше.Мамочки... кому-то действительно скрашивают жизнь мои отрывочки и кто-то их даже зачитал до дыр вместе с фиком... ._. попросили ещё один, так что я немного выползла из панциря и накидала то, что давно в голове было. Вообще, вопрос Реджинальда и его жизни в фике меня зацепил недавно, но да, я тоже прониклась этим намечающимся тройничком и почти болезненным увлечением Реджинальда. Впрочем, думаю, увлечение Тома Гарри будет не менее болезненным. Вообще, я любые эмоции у ТР кроме как "болезненными" не воспринимаю, другой вопрос, что его болезненность другого характера.
Кус пятый (Том/Гарри, Том/Реджинальд)5) Краткое содержание: Хогсмид, нападение Мортусов, группа студентов укрылась в «Сладком королевстве». Реджинальд, как самый горячий из компании Тома, выдаёт план за планом, которые слизеринцы тихо обсуждают между собой. Рядом почти такая же группа гриффиндорцев, только вот обсуждают они всё не тихо. И Гарри у окна тоже молчиливо ищет выход.
***
Гарри стоял у окна, прижавшись спиной к стене, и аккуратно осматривал улицу перед магазином. Реджинальд рядом громким шёпотом опять предлагал друзьям следующий план. Было заметно, что ему не терпится испытать свои силы в действии. Оглядываясь на него, Гарри то и дело ловил в глазах слизеринца знакомый полубезумный блеск. Гарри не слишком помнил генеалогические древа и не знал, в каком родстве мог быть Реджи с Беллой, но какое-то сходство между ними определённо было. Риддл стоял рядом, в условиях боевой обстановки предельно сосредоточенный, внимательно слушал предложения вернувшего себе положение Реджинальда, но больше отметал его планы, чем соглашался с ними. С удивлением Гарри заметил, что Том явно боится. Вспоминая попытки Волдеморта достичь бессмертия, Гарри думал о том, сколько шансов у идеи, что Том, чья юность пришлась на годы войны с Гриндевальдом, банально боялся смерти?
Тем временем гриффиндорцы неподалёку тоже шумно обсуждали стратегию. Знакомый Гарри Алан, капитан квиддичной команды, предлагал объединить усилия факультета, проработать стратегию и напасть всем вместе, чтобы открыть дорогу для отступления младшим курсам, часть которых ютилась тут же и со страхом озиралась по сторонам. Среди них сидел и Рефужье: сжавшись в комок и обхватив голову руками, он смотрел в одну точку расширившимися глазами. Не нужно было уметь ковыряться в мыслях, чтобы понять, что он до смерти напуган. Видя, что студенты не могут между собой договориться о плане действий, он не оглядывался уже даже на Тома, а просто сидел и тихо боялся.
Прислушиваясь к разговорам вокруг, Гарри чувствовал, словно снова переместился во времени. Не было вокруг больше ни Мортусов, ни Гриндевальда. Только Пожиратели и Волдеморт. И, к сожалению, не было и Рона с Гермионой, без которых Гарри чувствовал сейчас себя очень уязвимым. В его голове, как и в головах всех вокруг, копошилось множество мыслей, но среди них не было ни одной, где бы он подумал о прямом противостоянии. Как успел заметить Гарри, Мортусы были ещё безжалостнее и тренированнее Пожирателей. «Конечно, — подумал Гарри с горечью. — У этих-то нет за плечами долгих лет Азкабана, которые могли бы их ослабить». Пусть Пожиратели и были полубезумны, но именно поэтому они так часто допускали ошибки. Мортусы ошибок не допускали и били на поражение, отчего любые варианты предлагаемые варианты вокруг вызывали не воодушевление, а только раздражение.
— Давай же, Том, мы справимся. Кроме того, не это ли лучший способ проверить, на что мы способны? Мы столько трени…
— Реджинальд, — воскликнул Малфой, обрывая явно не предназначенную для чужих ушей мысль.
Том посмотрел на Реджинальда, тёмные глаза опасно сверкнули, убивая весь запал Лестрейнджа.
— Ты за этим нападением совсем забыл, где мы находимся? — на грани слышимости спросил Том, так что Гарри пришлось поднапрячь слух, чтобы разобрать, о чём он говорит. — В любом случае, как бы то ни было, ты серьёзно полагаешь, что мы вчетвером способны справиться с дюжиной тренированных Мортусов?
— Том, я уверен, что… — попытался оправдаться Реджинальд, и в глазах Тома сверкнуло алое пламя. Комнату затопил колючий жар чужого неудовольствия, странно резонирующего с раздражением Гарри. Словно ощущая поддержку своим мыслям, Гарри в итоге не выдержал и громко произнёс:
— Я уверен, что с таким настроем вы все получите по Аваде в лоб, на чём всё и закончится, — не выдержал он, и все головы тут же повернулись в его сторону. — Эти люди, — он кивнул в окно, — действуют как один. Они не будут разбираться, сколько вам лет, если вы направите на них волшебную палочку. Да даже если и не направите, им всё равно, кто следующий попадёт под их проклятье. Пока мы внутри, мы в относительной безопасности: мы не бегаем перед ними, не пытаемся помешать и просто не мелькаем под прицелом. Выйдем — умрём.
— И что ты предлагаешь? — воинственно спросил кто-то из гриффиндорцев. — Сидеть здесь, поджав хвосты? Мы не такие трусы, как вы.
— Трусость или нет — это здесь не причём, — ответил Гарри сквозь зубы. Оппонент ярко напомнил ему себя самого и то, что он кричал вслед Снейпу, когда тот бежал из Хогвартса в конце шестого курса. Закусив губу, Гарри старался не думать о том, что собирается поступить так же, как и Снейп — бежать. Но другого выхода он не видел. Выскочить под Авады и умереть, обрекая на погибель и младших студентов, было худшим из вариантов. Да и воспоминания о том, как Гермиона попала в плен из-за его собственной неосторожности, подталкивали к варианту отступления. Гарри успокаивал себя мыслями, что будь он здесь один, он бы обязательно вступил в бой, но рассудительная его часть подсказывала, что нет, не вступил бы. Драться один на один с Пожирателями или даже Волдемортом — это ещё куда не шло. Пытаться же вырвать победу у людей, которые, как волки, нападают стаей… иллюзий о своих способностях Гарри не питал и умирать не собирался.
— Трусость здесь не при чём, — повторил он. — Это здравый смысл. Кроме того, отсиживаться здесь тоже не получится. Возможно, я не прав, но вон тот чёрный дым уж очень похож на начинающийся пожар. Так что и нас отсюда скоро… выкурят.
Гарри едва успел договорить, как Риддл буквально в два шага оказался рядом с ним, заняв ту же точку обзора, что и Гарри, отчего сам Гарри оказался буквально зажат между стеной и Риддлом. Чужой запах, смешиваясь с чужой магией, в один миг током пробежали по нервам, заставляя Гарри покраснеть с катастрофической быстротой. Вжимаясь в стену так сильно, как только это было возможно, он старался отдалиться от Риддла, но тот снова занимал каждый освободившийся сантиметр, отчего в итоге Гарри оказался прижат к нему ещё больше, чем в начале. Риддл же, словно не замечая ничего этого, внимательно всматривался вдаль, где поднимался нестройный столб чёрного дыма. Однако страх из тёмных глаз почему-то куда-то исчез сменившись некой тенью наслаждения.
— И что же ты предлагаешь? — спросил всё тот же гриффиндорец, словно не замечая, что Гарри, пытающемуся куда-нибудь сдвинуться подальше от Риддла, сейчас явно не до него.
В поисках бегства, Гарри судорожно огляделся и столкнулся с совершенно бешеным выражением глаз побледневшего Лестрейнджа.
— Спросите его, — и Гарри кивнул головой в его сторону, стараясь отвлечь внимание от себя. — Он с вами точно полностью согласен, даром, что слизеринец. Можете идти, Мерлина ради, кто вас держит-то? А я лучше воспользуюсь тайным ходом.
— Каким тайным ходом, Гарри? — тут же почти нежно переспросил Риддл. Оставив наблюдение за ситуацией снаружи, он опустил голову и посмотрел в глаза Гарри, отчего тот ясно ощутил, что это ещё не предел того, насколько сильно он может покраснеть. Риддл словно забыл о размолвке между ними, после того, как Риддл застал Гарри подслушивающим разговоры слизеринцев. Стараясь не выглядеть испуганным и рефлекторно сглотнув, Гарри попытался выпутаться из слишком тесного общества, но Риддл его не отпустил.
— Откуда тебе известно, что здесь есть какой-то тайный ход? — спросил он, словно не замечая попыток Гарри к бегству. Тёмные глаза всматривались с такой жадностью, что Гарри был почти готов душу продать за то, чтобы провалиться сквозь стену. Какие Мортусы, о чём вы? Уж лучше они, чем эта непонятная ситуация, когда сама магия Гарри будто с ума сошла, гуляя по венам в бешеном ритме, смешиваясь с совершенно незнакомым и дразнящим ощущением чужой магии.
— Известно, — неожиданно хрипло ответил Гарри, запоздало подумав о том, что не проверял этого тайного хода, и ему не известно, есть ли он в этом времени. Ведь если нет, то придётся действительно прорываться сквозь ряды Мортусов… но и на Мортусов уже он был согласен. Гарри был на всё согласен, лишь бы Риддл его отпустил.
***
Реджинальд за спиной Тома сжимал кулаки с такой силой, что тонкие острые ногти быстро пронзили тонкую кожу ладоней, и кровь уже капала с кулаков на пол. Раньше он и не подозревал, что может кого-то ненавидеть настолько. Но он ненавидел. Что бы там не говорили другие, но Певерелл был тем, кто действительно ОТНИМАЛ Тома. Быть может другие Рыцари этого и не замечали, но Реджинальд не мог этого не видеть: не видеть, как изменяется сам оттенок глаз Тома, когда он смотрит на этого мордредова полукровку. Том уже тысячу раз говорил, что разберётся с ним и покончит, но постоянно откладывал это в долгий ящик по множеству причин. И Реджинальд видел, что сам Том словно не хочет заканчивать эту игру. Он исследует Певерелла, изучает, рассматривает, но никогда не позволяет этой игре достигнуть апогея. Тому нравится эта игра в «догонялки». И это бесит Реджинальда.Эм... я, конечно, не знаю... Я бы себя за такое не расстреляла (я бы наоборот этого хотел!), но есть же люди, которых подобное бесит. Прям помню парочку тех кто не переваривал... уже не по никам, а просто сами ситуации.
Фух, будем надеяться, что авторы Загадки меня не разпнут раз пять за фанфики на фанфики, но что делать, если продолжения нет и нет? В смысле, да, сроки, мы слышали, но от этого моя фантазия только ещё больше взыграла в предвкушении ._. Эта падла танцует "продолжение, продолжение", а вот нет продолжения... и она такая: "А вот НА тебе продолжение!" Чё делать, чё делать? Эх.
АПД: А самая подстава знаете в чём? В том, что я тоже, как и все другие, зачитала до дыр не только Загадку, но и собственные наброски по ней. Мой мозг упорно думает, что это не мои текстики, за загадковские, а следовательно постоянно обманывается, что это - долгожданное продолжение!!! XD
Видали, какое у меня курево отменное? Где ещё найдёшь такое же XD
Кус шестой (Том/Гарри) 
6) После той злополучной истории с подземным ходом и спасением группы студентов Хогвартс накрыло новой волной слухов и шёпотков. С легкого языка сплетников Гарри стал не просто Мортусом, а овер-дофига-шикарным-шпионом-Мортусом. Вся школа поделилась на два лагеря: типичных фанатов и типичных хейтеров. Что интересно, оба лагеря принялись упорно следить за Гарри. Разговоры о том, что Мортус-школьного-возраста уже изучил школу вдоль и поперёк и знает все тайные местечки, не смолкали ни днём не ночью. Дошли они и до Риддла, отчего Гарри стал ловить на себе периодически тяжёлый задумчивый взгляд слизеринского старосты. Гарри себе уже так и представлял, как тот вылавливает его однажды тёмным вечером в не менее тёмном коридоре подземелий и задаёт каверзный вопрос: не нашёл ли Гарри вместе со всеми тайными проходами и Тайную комнату? Ситуацию подогрело то, что, устав от постоянного преследования, Гарри действительно пару раз воспользовался некоторыми секретными проходами, чтобы сбежать от толпы, о чём тут же стало известно широким массам. Он уже десять раз пожалел, что не сдержался и дал более твёрдую почву для слухов, но сделанного не воротишь.
***
Распределяющая шляпа вальяжно лежала на табуретке, готовясь назвать следующую пару. С тех пор, как она поставила Певерелла в пару к Реджинальду, она больше ни разу не выкрикивала имя ни одного из них к неудовольствию Тома и всех тех учеников, что желали посмотреть на Перевелла в действии. Идиотов, которые бы бросили ему вызов, чтобы на своей шкуре всё проверить, разумеется, не было.
— Том Риддл, — громко прочитал Дамблдор имя на выплюнутой Шляпой бумажке. Том вежливо улыбнулся аплодисментам факультета Слизерин и стал подниматься на помост. — А его противником будет… Гарри Певерелл, — занесённая над следующей ступенькой нога Тома замерла. Резко оглянувшись, Том пытливо посмотрел на своего соперника. Певерелл, привыкший, что его уже довольно долго не вызывали для дуэли, выглядел обескураженным. Окидывая подозрительным взглядом то Шляпу, то Тома, он выглядел так, словно подозревал их в сговоре, что было само по себе смешно. Весь Хогвартс замер в ожидании.
Певерелл всё же вышел из толпы, хотя на какое-то мгновение Тому показалось, что тот сейчас развернётся и уйдет — провалится под землю с помощью одного из тех ходов, о которых ему было известно. И несомненно Тома интересовало, вёл ли хотя бы один из них в комнаты Слизерина? Он уже несколько раз порывался, чтобы прижать Певерелла к стене и вытрясти из него ответы, но каждый раз это срывалось: или Певерелл неожиданно куда-то исчезал, воспользовавшись одному ему известными дорогами, или им кто-то мешал. Тот же Дамблдор, например, как привязанный ходил в последнее время за беженцем, словно чувствовал нависший над ним дамоклов меч в виде Тома. И это не могло не раздражать.
— На счёт три, — объявила Меррисот, внимательно и строго оглядев их. Том позволил себе глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Он не собирался проигрывать, но было необходимо успокоиться. Азарт острыми иголочками пробежал по позвоночнику, спустился по руке и отозвался в кончиках пальцев. Если слухи о том, что Певерлл на самом деле Мортус, то эта дуэль обещала быть интересной — первой интересной дуэлью с самого начала года. Том не знал, как далеко готов будет зайти его оппонент, и сомневался, что Певерелл «опустится» до применения тёмной магии, которую показательно ненавидел, но яркий чёткий след магии смерти в ауре Певерелла не оставлял сомнений, что он мог быть настоящим противником для Тома, а не игрушкой для битья, как основная масса студентов Хогвартса. Ответив на поклон Певерелла, Том неотрывно следил за настороженным и напряжённым противником, почти любовно перебирая в голове заклинания и решая, с чего бы ему начать.
На счёт три, Том кинул в Певерелла невербальным Ступефаем для начала. Тот, видимо, ответил тем же, но то, что случилось дальше, выходило за рамки любых ожиданий Тома. Столкнувшись, два луча образовали прочную связь между палочками. Палочка завибрировала в руке Тома, словно была недовольна действиями своего хозяина. Мгновение, и золотистый шар соскользнул с кончика палочки, замер на мгновение, повиснув на нити-связи между палочками, и медленно поплыл к центру. Чем дальше он продвигался, тем сильнее вирировала палочка в руках у Тома. Следом за первым показался второй шар и поплыл в том же направлении. За ним — ещё один. Как ни старался Том, но разорвать внезапную связь у него не получалось. Палочка вибрировала всё сильнее, шары, как бусины, копились на нити из заклинаний, и чтобы Том ни делал, это не удавалось прекратить. И это пугало тем сильнее, что никогда раньше волшебная палочка не подводила Тома. Он давно привык управлять ею, как частью себя — своей рукой, всем телом или разумом. Никогда ещё его магия не оказывалась связана таким или подобным образом. Никогда ещё он не был так беспомощен с палочкой в руке.
С палочкой Певерелла творилось то же самое. Однако, как заметил Том, ни удивлённым, ни испуганным тот не выглядел. Сжатые в узкую полоску губы и нахмуренный лоб говорили больше о некой обречённости, чем неожиданности. Почти забыв, где находится, Том едва ли не на весь зал выкрикнул: «Какого Мордреда происходит, Певерелл?» — когда Меррисот отвлекла его внимание на себя:
— Мерлин великий, магические близнецы, — прошептала она, и Певерелл тут же кинул в неё странный предупреждающий взгляд. «Магические близнецы?» — мысленно повторил Том, обещая себе уже через час знать об этом всё, что только возможно найти в библиотеках — Хогвартса и его Рыцарей. Магия уже почти вырывала палочку из рук Том, отчего держать её приходилось уже двумя руками, когда каким-то чудом Певереллу удалось разорвать между ними связь. Вернее, чудом это было для Тома на краткий миг. Удерживая освободившуюся палочку двумя руками на уровне груди, он быстро анализировал происходящее. Певереллу определённо было известно о магических близнецах. Более того, ему было известно о том, что случится во время боя. Вставал вопрос: была ли такая связь между их палочками неизбежной, или Певерелл сам инициировал её? Сейчас Том не сомневался, что беженцу было не только известно о связи, но и о способах управления ею. И то, что связь в итоге разорвалась, не было случайностью — Певерелл сам сделал это.
***
«Магический близнецы», — мрачно повторил про себя Гарри, пробираясь к факультетским комнатам окольными путями, чтобы не столкнуться ни с кем из Слизеринцев. Последние несколько дней он потратил, бегая от Дамблдора, который требовал ответов, и тайком просиживая в библиотеке, пытаясь найти хоть что-то на собственные вопросы. Про то, что маги могут быть так называемыми «близнецами», до сих пор ему слышать не приходилось, и в библиотеке он понял, почему. Термин был только приблизительным, поскольку феномен подобной связи не был до конца изучен. Тех, кого называли «магическими близнецами», могли быть как заклятыми врагами, так и лучшими друзьями. А могли вообще ничего не знать друг о друге на протяжении всей своей жизни, и это никак и ни на что не влияло. Способов выявить близнецов было немного, а если точнее, только один: заставить их драться на дуэли. Магия в таком случае по разному вела себя, но исход был один — настоящего вреда они друг другу самостоятельно причинить не могли. Особый разговор был, если и палочки были сестрами, тогда и складывался знакомый Гарри сюжет с образованием связи Приори Инкантатем. Однако для самого Гарри это ни о чём не говорило и ничего не значило, впрочем, он не сомневался, что Том Риддл, с его любовью к символизму, обязательно найдёт здесь за что уцепиться. И Гарри совсем не был уверен, что будет рад развитию фантазии будущего Тёмного лорда.
Гарри уже почти достиг гостиной, когда кто-то поймал его буквально за шкирку, затаскивая в тёмную нишу под гобеленом.
— А я тебя везде ищу, Гарри, — знакомый голос прозвучал совсем рядом, и Гарри мгновенно узнал Тома. «Лёгок на помине», — мрачно подумал он.
— Отпусти, Риддл, — Гарри попытался выпутаться из чужого захвата, но мантия внизу закрутилась вокруг ног, почти связывая. Таким образом, его попытки вырваться привели лишь к тому, что он неловко оступился и почти упал спиной на стену, чем тут же воспользовался Риддл, теснее прижимая его к опоре и не позволяя пошевелиться. И Гарри не был уверен, что холодок, пробежавший по позвоночнику, вызван только низкой температурой каменной кладки.
— Что тебе нужно? — не желая сдаваться, Гарри снова дёрнулся. В темноте было не разглядеть лица, но по тяжёлому дыханию Гарри с лёгкостью определил, что хладнокровие, присущее обычно слизеринскому старосте, дало явную трещину. Или вернее пробоину. Том Риддл, вжимая его в стену, дышал ровно, но тяжело. Чужое горячее дыхание, то и дело опаляло шею.
— Поговорить, — ровно ответил Риддл, справившись с дыханием. — Ты ведь знал, не так ли? — спросил он, и Гарри мгновенно насторожился: видимо, он был слишком беспечен, относя фантазию Тома к будущему времени, тогда как следовало думать об этом в прошедшем. Несомненно, как и сам Гарри, Том уже перерыл всю доступную о близнецах литературу, и только Мерлину известно, что он из этого вынес. — Ты ведь знал, что мы — близнецы.
— Ничего я не знал, а теперь отпусти меня, — и Гарри снова толкнул Тома в сторону, но тот, качнувшись, ответил тем, что ещё теснее прижался к Гарри. Шок от неожиданности постепенно отступал, и Гарри начал понемногу ощущать, как его магия снова начинает отзываться на магию Риддла — в точности, как в «Сладком королевстве». Воздух постепенно словно раскалялся от вспыхивающих искр напряжения между ними. Темнота отступила, и Гарри вообще забыл, что вокруг нет ни одного источника света — лицо Риддла он видел чётко и ясно, как если бы они были окружены факелами. И Гарри мог видеть лихорадочный отблеск глаз Тома, с каким-то голодным остервенением впившихся взглядом в лицо Гарри. Умом Гарри понимал, что это должно его испугать, но магия в теле противоречиво сделала какой-то странный кульбит, словно наслаждаясь близостью и вниманием. В животе начал завязываться непонятный узел ожидания чего-то… и Гарри с ужасом понимал, что никакого узла и никакого ожидания у него и в помине быть не должно. Собственные ощущения пугали хуже обезумевшего Риддла.
— О, нет, ты знал, — почти ласково прошептал Том и аккуратно провёл пальцем по щеке Гарри. — Ты совершенно не умеешь лгать, ты знаешь, Гарри? У тебя н е п о л у ч а е т с я лгать людям. Ты слишком открытый для этого, слишком честный и слишком… идеалист. Но, несмотря на всё это, ты как запутанный клубок. Едва я успеваю найти, казалось бы, нить к разгадке, потянуть за неё, как тут же увязаю во множестве противоречий. И чем больше ответов я нахожу, тем больше они кажутся мне неверными. И, да-да, эта твоя министерская печать. Ты уверен, что не хочешь сам мне рассказать, что под ней скрывается, а, Гарри?
— Риддл, — предупреждающе прохрипел Гарри, пытаясь не обращать внимания на сходящую с ума магию. Он уже не сопротивлялся, очарованный безумием ситуации, и только тихо молился про себя, чтобы это поскорее закончилось и не вылилось ни во что из ряда вон.
С Риддлом тоже творилось что-то невероятное. В глубине обычно холодных и безразличных глаз теперь жило алчное пламя. Причем, ничего похожего Гарри не помнил и у Волдеморта. Это пламя не желало спалить или уничтожить, оно желало о б л а д а т ь, и желало этого с такой силой, что сейчас Гарри предпочёл бы, чтобы оно хотело его уничтожить — это было понятнее и проще, он знал, что с этим делать. Что делать с жаждой обладания и как тут бороться было неизвестно.
— Знаешь, Гарри, — прошептал Риддл, наклонившись к его лицу. Слишком близко наклонившись. — У близнецов не так много вариантов, как может сложиться их судьба. Но один мне особенно нравится.
«Это какой же?» — хотел спросить Гарри, но в итоге получился только нечленораздельный хрип, когда Риддл прижал его к стене ещё сильнее, хотя казалось бы, куда ещё? Риддл с такой силой навалился на него, словно хотел проникнуть внутрь каждой клеточкой своего тела. Холодная стена за спиной неожиданно раскалилась до предела, превратившись в горячую сковороду, а магия внутри словно взорвалась, волнами накрывая с головой, когда губы Риддла прижались к губам Гарри. Риддл не медлил, захватывая так много, как только мог за один раз, проникая так далеко, как только мог дотянуться, и заберая столько, сколько мог унести, так что когда Гарри пришёл в себя и осознал, что происходит, то он буквально висел на Риддле, судорожно вцепившись руками в его плечи. Отчаянно всматриваясь в открытые глаза Риддла перед собой, Гарри не находил в них ничего, кроме полного спокойствия и всеподавляюще уверенности.
Когда Риддл молча отпустил его и ушёл, Гарри остался стоять в нише, слишком оглушённый случившимся. Прошло не меньше часа, прежде чем он до конца осознал, что произошло этим вечером. Вспоминая прикосновения чужих губ, он хотел бы испытывать отвращение, но собственная магия не позволяла ему этого, мурлыча на разный лад и требуя продолжения. И не к месту вспоминались шуточки Блэка про ориентацию Гарри. Положа руку на сердце, Гарри и сейчас мог бы ответить, что никогда не рассматривал Риддла в этом ключе, да и сейчас готов бежать на край света от подобных предложений, но что же тогда происходит с его магией и телом? Какого чёрта всего один поцелуй перевернул половину мира, и что с этой половиной мира теперь делать?
— Господи, — отчаянно прошептал Гарри, сползая на пол и обхватывая голову руками. Неожиданно его миссия с предотвращением становления Волдеморта показалась ему глупейшей затеей.
— Ваше величество, — прошептали рядом, и Гарри, вздрогнув, повернул голову и столкнулся взглядом с Пивозом, блеклым призраком рядом висевшего в воздухе. — Ваше величество просили следить за Томом Риддлом, Пивз всё сделал и жаждет рассказать.
Призрачные глаза азартно сверкали в темноте, противореча позе смиренного поклона, в которой застыл полтергейст.И ещё засуну я сюда ссылочку на сообщество авторов, чтобы постоянно к ним в профиль не лазить на фб в поисках
theriddleofdeathmaster.diary.ru/ Божечки... сесть накидывать гарриволд или нет? Меня Таракан убьёт. Да что там Таракан? Я сама себя убью, потому что у меня чёткий план: сначала Сириусы, а потом — всё остальное. Потому что иначе я ничего не сделаю до конца, а хочется именно до конца, иначе зачем вообще бралась?
Тем более что на тему гарриволда мне Таракан скорее всего подпихнёт Слагаемые, на которые я вообще изначально зарилась, а Сириусы... а в Сириусах Риу, которого я тоже бросить не могла. "Чё делать, чё делать?" дубль два.